Мемуары о Линору
Как сейчас помню — стою я у дороги, воду продаю и фрукты. Морда у меня смуглая, цветная шапочка на голове, улыбаюсь белозубо. Ай, господин, купи сливы!
Никто не скажет, что северянин я. Уж что поделать, уродился как в саже весь, смеялись друзья, ан пригодилась моя черная рожа.
Скромный торговец Бинху я, добрый господин на коне, красивый господин, богатый, вон меч блестит как на солнце, ай, купи сливы.
Стою я значит и продаю это все.
А то, что скромный Бинху есть шпион богомерзких северян, то красивым господам знать незачем.
Потом говорили, что Линору-Завоеватель был солнцу подобен, этакий гигант в сияющей броне - направо махнет, сто врагов положит, налево махнет — еще сто.
Врали, конечно.
Видел я Линору. Не сильно высокого роста, широкоплечий, лицом не очень то красивый на первый взгляд. Глаза черные, узкие, волосы острижены коротко, морда жесткая такая, как из дерева вырубленная, скуластая. Нос тонкий, красивый, но чуть набок свернут.
Но стоило ему заговорить — как преображался. Такое пламя во взгляде вспыхивало — весь город, кажется заняться может. Светлел лицом, улыбался, говорил — и прямо хотелось перевернуть лоток со сливами этими, хлопнуть наземь шапку и сказать, с тобой я, Линору! Вот что скажи — все сделаю!
Это я то. Мнимый торговец.
Шли за ним, вспыхивало пламя в душах — чистое и яркое. Хороший был Линору командир солдатам. Каждому слово доброе находил, среди солдат ходил как простой боец, ел с ними из одного котла. Умел управиться с любым, к каждому свой подход находил.
Со мной даже словом перекинулся как-то, спросил меня, простого Бинху, как оно мне. Не обижают ли меня волки.
Сливы ел, воду пил, улыбался. Верхнего клыка у него не было, но улыбка все равно выходила очень славная.
Стоит такой простой, в запыленной одежде и не скажешь, что за ним чудовищная сила.
Армию Линору собрал знатную, почти всю пустыню привел. Тут и кочевые племена, и оседлые. Как он умудрялся найти общий язык со всеми этими разными — уму непостижимо.
Но находил как-то.
Когда двинул он мощь эту на Чангран, я увязался в обозе с ними. Простой добрый Бинху, может что подать-принести надо славным воинам?
А у Чанграна ждали нас войска под синим стягом со звездой и я думал, все. Конец нам. Потому что войско это было как один человек, слитное, недвижное, готовое в любой момент обрушиться на нашу разнопеструю армию и раздавить. Кони боевые славные, оружие отменное и видно было, что бойцы нам не чета.
Но Чангран открыл ему двери сам, без боя. Командир этих синих съехался с Линору на поле боя и склонился перед Львом. Сказал — Творец благословляет, а значит Синяя Цитадель станет мечом и щитом Линору.
Лев тогда принял с благодарностью этот дар, а мы все выдохнули. Не каждый день смерть вместо того, чтобы снести голову, берет и становится на твою сторону.
Крови Линору попусту старался не лить. Где можно пытался решить миром дело. Но если уж доходило до драки — пощады не знал.
И слава эта летела впереди него.
В армии его дисциплину жестко держали. Пока в походе — о поединках между собой забудьте. Вообще. А то головы обоим снимут.
Слушались, понимали — если начнет переламываться кто-то, так и не боец уже надолго.
Да и жен своих дома оставили суровые воины — не тащить же с собой воевать. Хотя, говорят, многие порывались идти следом.
Наставники ходили среди армии, ученые добрые люди. Кому рану зашить, кому про веру рассказать, кого подбодрить. Львиные головы на бляхах у них как опознавательный знак — мол, говорим от лица самого Льва.
И дело говорили. Рассказывали о писании, законах. Умели как-то сказать так, что вздыбленная волчья шерсть укладывалась обратно. Ободряли падших духом.
Война суровое дело — тут все просто и жестко. Имущество — общее. Еще не хватало, чтобы передрались из-за того, что одному больше другого досталось. Льва и наставников слушать. Про поединки забыть.
Военный порядок, да. Какое время — такие порядки.
И катилась эта сила от города к городу. Кто-то сдавался без боя, приветствуя Линору, кто-то стоял насмерть.
Но армия росла день ото дня — быстро смекнули местные князьки, что пришел Лев Львов, который сможет объединить то лоскутное одеяло, которым до его прихода был Лянчин. И либо ты будешь с ним, либо тебя погребут пески.
Собрав под себя Лянчин, Линору, что удивительно, не сел ровно на вышитых подушках. С тем же огнем в глазах начал реформацию объединенного, носился по свежесозданной стране как одержимый, без отдыха.
Дороги строились, акведуки появились, словом, стремительно Лянчин из диких земель начинал приобретать благообразный вид.
Линору строил дом — большой красивый крепкий дом для всех братьев. В некотором роде он действительно был одержимым, но идеей, в которой было благо.
Говорил с простым народом, показывал на прутиках и венике, мол по-отдельности прутик сломать легко, а веник нет. Объяснял каждому на его языке — и строил действительно великую державу, в которой место было бы всем.
Светлая была у Линору голова, светлая душа. Умен и талантлив был первый Лев Львов, это и погубило его страну - слишком хорош был Линору. Все на себя собирал, сам судил, сам решал, сам вел в бой войска. Вся система правления была замкнута на нем одном - очень уж хорош был, все умел, везде успевал.. и как только не стало его - система рухнула, потому что никому не под силу было заменить его и в бою, и в правлении, и на реформировании. Принес с собой свет Лев Линору - да с собой в могилу и унес. И каждый стал в меру своего разумения и понимания продолжать то, что он начал - да все в разные стороны. А другие, кто поумнее - смекнули, что из покосившегося Лянчина можно урвать кусок для себя - и урвали.
Из военного порядка, заведенного Линору на время завоеваний сделали порядок и на мирное время. Вместо жен стали рабыни — вот уж чего понять не мог, зачем Святому Совету это было надо. А вместо веры в Творца — вера в то, что говорят настаники.
Сейчас, на склоне своих лет, я оглядываюсь назад и вспоминаю тот Лянчин, который строил Линору. Он был прекрасный правитель. Мечтатель и идеалист, чудовищной силы духа и веры. Спасибо небесам, что Линору-Завоеватель был одержим идеей блага для своей страны, а не какой-либо другой, куда более опасной.
Дневник почвоведа
День первый.
Начинать вести дневник. Не хотеть вести дневник! Я биолог не есть переводчик и не есть контактировать с абориген. Саша говорить, должен учить язык и читать, писать, говорить язык Кши-На. Приказ писать не меньше 10 строчек в каждый день. Зачем 10 строчек? Хотеть читать цветы, грибы, ягода и овощ. Интересно читать, искать новый овощ. Саша же тиран и мужеложец. Где ставить артикль не помнить. У Лена красивый ноги, хотеть читать цветы вместе. 10 строчек про 10 строчек. Енот откусить корень другой енот. Боюсь эта планета. И мужеложец не любить. Но хорошо платить и интересный грибы, цветы, ягода. Заканчивать сегодня писать.
День второй.
Меня звать Егор Красный Пень. Нет. Егор Красный Дерево. Интонационно понимать. Правильный тон в букве каким корнем понять?! Красный Ветка. Красный Дупло. Не понимать. Родиться планета Земля, село Малые Прекрасные Бугорки. Учиться говорить и писать языка Кши-На. Сегодня исследовать местный ягода черный. Ягода вкусный, ядовитый, близкая бузина. Абориген капать в куда попало, звать мак. Варить наркотический отвар, травить жена после драка. Ужас. Хотеть облегчить боль в ходе метаморфоз – поить дрянь. Жена быть раньше мужчина. Никогда не понимать! Влюбиться мужчина, подраться, кастрировать и жениться. Безумный планета, безумный мир! Енот после откушенный корень лежать, кушать не хотеть. Пить вода и жаловаться. Бедный. Второй енот шипеть и никого не пускать близко. Не бить больше первый енот, облизывать и носить корешки. Ухаживать. Жалеть? Зачем тогда было укусать?
День третий.
Марина кричать на меня. Я писать отчет и не упомянуть три минута наблюдение. Какой разница, не понимать! Три минуты выйти я туалет, мох уйти и убить вахтер? Мох изнасиловать Уважаемый Господин Начальник? Мох шпионить за Марина в раздевалка? Мох лежать стол! Мох испортиться нет! Марина тиран и мужеложец женский пол. Обижаться. Мох кстати отличная аналогия пенициллин! Жалеть что абориген знать нет антисептика, лечить рана и гнойный поражение что угодно. Мох хороший, любить мох. Я найти и обнаружить. Зеленый похож трава, абориген крестить «водный мох». Расти на дерево у вода. Лена подарить цветок. Лена исследовать и говорить херня. Огорчаться. Енот шевелиться активнее, становиться самочка. Раньше кушать с рук теперь не хотеть даже подойти – прятаться за второй енот. Бояться после метаморфоза видимо.
День четвертый.
Прийти Комкон, принести нелегкая. Читать нотации, мешать работать. Марина кричать на комкон, кричать на меня, кричать вся база. Госпожа-убейся-в-стена. База пить спирт нельзя. База любить женщина нельзя. База в туалет ходить нельзя. База дышать скоро нельзя! В лес видеть живой абориген издалека. Прятаться дупло с совята до вечера. Совята абориген звать ви-у. Смешно питюк-питюк. Абориген уйти. Я потерять в дупло ключ от база! Искать не найти совсем. Войти Лена. Лена не знать про ключ. Теперь быть невыходной. Или Саша сказать, но Саша тиран и мужеложец. Не любить коллектив. Только Лена. Енот оклематься, бегать и играть, любить второй енот. Теперь енот спокойный оба. С руки есть вкусный муха, щекотный.
День пятый.
Составлять карта ресурс. Скучно, хотеть ягода читать и овощ. Кши-На смотреть запись этнографический материал. Девочки отпад красота вообще! Ноги грудь попа ого-го! Только быть мальчик рождение. Хотеть пойти психушка дом. Аборигены лучше быть осьминог или мохнатый, или змей. Девочка красивый нравиться. Мальчик не нравиться. Но девочка мальчик быть. Я мужеложец??... Лена поцеловать щека. Лена улыбаться. Не мужеложец. Уехать отсюда через месяц-два чертова бабушка. Иначе с ума сойти.
И енота забрать. Оба. Хороший енот, можно держать дома и кормить как собака корм.
Как сейчас помню — стою я у дороги, воду продаю и фрукты. Морда у меня смуглая, цветная шапочка на голове, улыбаюсь белозубо. Ай, господин, купи сливы!
Никто не скажет, что северянин я. Уж что поделать, уродился как в саже весь, смеялись друзья, ан пригодилась моя черная рожа.
Скромный торговец Бинху я, добрый господин на коне, красивый господин, богатый, вон меч блестит как на солнце, ай, купи сливы.
Стою я значит и продаю это все.
А то, что скромный Бинху есть шпион богомерзких северян, то красивым господам знать незачем.
Потом говорили, что Линору-Завоеватель был солнцу подобен, этакий гигант в сияющей броне - направо махнет, сто врагов положит, налево махнет — еще сто.
Врали, конечно.
Видел я Линору. Не сильно высокого роста, широкоплечий, лицом не очень то красивый на первый взгляд. Глаза черные, узкие, волосы острижены коротко, морда жесткая такая, как из дерева вырубленная, скуластая. Нос тонкий, красивый, но чуть набок свернут.
Но стоило ему заговорить — как преображался. Такое пламя во взгляде вспыхивало — весь город, кажется заняться может. Светлел лицом, улыбался, говорил — и прямо хотелось перевернуть лоток со сливами этими, хлопнуть наземь шапку и сказать, с тобой я, Линору! Вот что скажи — все сделаю!
Это я то. Мнимый торговец.
Шли за ним, вспыхивало пламя в душах — чистое и яркое. Хороший был Линору командир солдатам. Каждому слово доброе находил, среди солдат ходил как простой боец, ел с ними из одного котла. Умел управиться с любым, к каждому свой подход находил.
Со мной даже словом перекинулся как-то, спросил меня, простого Бинху, как оно мне. Не обижают ли меня волки.
Сливы ел, воду пил, улыбался. Верхнего клыка у него не было, но улыбка все равно выходила очень славная.
Стоит такой простой, в запыленной одежде и не скажешь, что за ним чудовищная сила.
Армию Линору собрал знатную, почти всю пустыню привел. Тут и кочевые племена, и оседлые. Как он умудрялся найти общий язык со всеми этими разными — уму непостижимо.
Но находил как-то.
Когда двинул он мощь эту на Чангран, я увязался в обозе с ними. Простой добрый Бинху, может что подать-принести надо славным воинам?
А у Чанграна ждали нас войска под синим стягом со звездой и я думал, все. Конец нам. Потому что войско это было как один человек, слитное, недвижное, готовое в любой момент обрушиться на нашу разнопеструю армию и раздавить. Кони боевые славные, оружие отменное и видно было, что бойцы нам не чета.
Но Чангран открыл ему двери сам, без боя. Командир этих синих съехался с Линору на поле боя и склонился перед Львом. Сказал — Творец благословляет, а значит Синяя Цитадель станет мечом и щитом Линору.
Лев тогда принял с благодарностью этот дар, а мы все выдохнули. Не каждый день смерть вместо того, чтобы снести голову, берет и становится на твою сторону.
Крови Линору попусту старался не лить. Где можно пытался решить миром дело. Но если уж доходило до драки — пощады не знал.
И слава эта летела впереди него.
В армии его дисциплину жестко держали. Пока в походе — о поединках между собой забудьте. Вообще. А то головы обоим снимут.
Слушались, понимали — если начнет переламываться кто-то, так и не боец уже надолго.
Да и жен своих дома оставили суровые воины — не тащить же с собой воевать. Хотя, говорят, многие порывались идти следом.
Наставники ходили среди армии, ученые добрые люди. Кому рану зашить, кому про веру рассказать, кого подбодрить. Львиные головы на бляхах у них как опознавательный знак — мол, говорим от лица самого Льва.
И дело говорили. Рассказывали о писании, законах. Умели как-то сказать так, что вздыбленная волчья шерсть укладывалась обратно. Ободряли падших духом.
Война суровое дело — тут все просто и жестко. Имущество — общее. Еще не хватало, чтобы передрались из-за того, что одному больше другого досталось. Льва и наставников слушать. Про поединки забыть.
Военный порядок, да. Какое время — такие порядки.
И катилась эта сила от города к городу. Кто-то сдавался без боя, приветствуя Линору, кто-то стоял насмерть.
Но армия росла день ото дня — быстро смекнули местные князьки, что пришел Лев Львов, который сможет объединить то лоскутное одеяло, которым до его прихода был Лянчин. И либо ты будешь с ним, либо тебя погребут пески.
Собрав под себя Лянчин, Линору, что удивительно, не сел ровно на вышитых подушках. С тем же огнем в глазах начал реформацию объединенного, носился по свежесозданной стране как одержимый, без отдыха.
Дороги строились, акведуки появились, словом, стремительно Лянчин из диких земель начинал приобретать благообразный вид.
Линору строил дом — большой красивый крепкий дом для всех братьев. В некотором роде он действительно был одержимым, но идеей, в которой было благо.
Говорил с простым народом, показывал на прутиках и венике, мол по-отдельности прутик сломать легко, а веник нет. Объяснял каждому на его языке — и строил действительно великую державу, в которой место было бы всем.
Светлая была у Линору голова, светлая душа. Умен и талантлив был первый Лев Львов, это и погубило его страну - слишком хорош был Линору. Все на себя собирал, сам судил, сам решал, сам вел в бой войска. Вся система правления была замкнута на нем одном - очень уж хорош был, все умел, везде успевал.. и как только не стало его - система рухнула, потому что никому не под силу было заменить его и в бою, и в правлении, и на реформировании. Принес с собой свет Лев Линору - да с собой в могилу и унес. И каждый стал в меру своего разумения и понимания продолжать то, что он начал - да все в разные стороны. А другие, кто поумнее - смекнули, что из покосившегося Лянчина можно урвать кусок для себя - и урвали.
Из военного порядка, заведенного Линору на время завоеваний сделали порядок и на мирное время. Вместо жен стали рабыни — вот уж чего понять не мог, зачем Святому Совету это было надо. А вместо веры в Творца — вера в то, что говорят настаники.
Сейчас, на склоне своих лет, я оглядываюсь назад и вспоминаю тот Лянчин, который строил Линору. Он был прекрасный правитель. Мечтатель и идеалист, чудовищной силы духа и веры. Спасибо небесам, что Линору-Завоеватель был одержим идеей блага для своей страны, а не какой-либо другой, куда более опасной.
Дневник почвоведа
День первый.
Начинать вести дневник. Не хотеть вести дневник! Я биолог не есть переводчик и не есть контактировать с абориген. Саша говорить, должен учить язык и читать, писать, говорить язык Кши-На. Приказ писать не меньше 10 строчек в каждый день. Зачем 10 строчек? Хотеть читать цветы, грибы, ягода и овощ. Интересно читать, искать новый овощ. Саша же тиран и мужеложец. Где ставить артикль не помнить. У Лена красивый ноги, хотеть читать цветы вместе. 10 строчек про 10 строчек. Енот откусить корень другой енот. Боюсь эта планета. И мужеложец не любить. Но хорошо платить и интересный грибы, цветы, ягода. Заканчивать сегодня писать.
День второй.
Меня звать Егор Красный Пень. Нет. Егор Красный Дерево. Интонационно понимать. Правильный тон в букве каким корнем понять?! Красный Ветка. Красный Дупло. Не понимать. Родиться планета Земля, село Малые Прекрасные Бугорки. Учиться говорить и писать языка Кши-На. Сегодня исследовать местный ягода черный. Ягода вкусный, ядовитый, близкая бузина. Абориген капать в куда попало, звать мак. Варить наркотический отвар, травить жена после драка. Ужас. Хотеть облегчить боль в ходе метаморфоз – поить дрянь. Жена быть раньше мужчина. Никогда не понимать! Влюбиться мужчина, подраться, кастрировать и жениться. Безумный планета, безумный мир! Енот после откушенный корень лежать, кушать не хотеть. Пить вода и жаловаться. Бедный. Второй енот шипеть и никого не пускать близко. Не бить больше первый енот, облизывать и носить корешки. Ухаживать. Жалеть? Зачем тогда было укусать?
День третий.
Марина кричать на меня. Я писать отчет и не упомянуть три минута наблюдение. Какой разница, не понимать! Три минуты выйти я туалет, мох уйти и убить вахтер? Мох изнасиловать Уважаемый Господин Начальник? Мох шпионить за Марина в раздевалка? Мох лежать стол! Мох испортиться нет! Марина тиран и мужеложец женский пол. Обижаться. Мох кстати отличная аналогия пенициллин! Жалеть что абориген знать нет антисептика, лечить рана и гнойный поражение что угодно. Мох хороший, любить мох. Я найти и обнаружить. Зеленый похож трава, абориген крестить «водный мох». Расти на дерево у вода. Лена подарить цветок. Лена исследовать и говорить херня. Огорчаться. Енот шевелиться активнее, становиться самочка. Раньше кушать с рук теперь не хотеть даже подойти – прятаться за второй енот. Бояться после метаморфоза видимо.
День четвертый.
Прийти Комкон, принести нелегкая. Читать нотации, мешать работать. Марина кричать на комкон, кричать на меня, кричать вся база. Госпожа-убейся-в-стена. База пить спирт нельзя. База любить женщина нельзя. База в туалет ходить нельзя. База дышать скоро нельзя! В лес видеть живой абориген издалека. Прятаться дупло с совята до вечера. Совята абориген звать ви-у. Смешно питюк-питюк. Абориген уйти. Я потерять в дупло ключ от база! Искать не найти совсем. Войти Лена. Лена не знать про ключ. Теперь быть невыходной. Или Саша сказать, но Саша тиран и мужеложец. Не любить коллектив. Только Лена. Енот оклематься, бегать и играть, любить второй енот. Теперь енот спокойный оба. С руки есть вкусный муха, щекотный.
День пятый.
Составлять карта ресурс. Скучно, хотеть ягода читать и овощ. Кши-На смотреть запись этнографический материал. Девочки отпад красота вообще! Ноги грудь попа ого-го! Только быть мальчик рождение. Хотеть пойти психушка дом. Аборигены лучше быть осьминог или мохнатый, или змей. Девочка красивый нравиться. Мальчик не нравиться. Но девочка мальчик быть. Я мужеложец??... Лена поцеловать щека. Лена улыбаться. Не мужеложец. Уехать отсюда через месяц-два чертова бабушка. Иначе с ума сойти.
И енота забрать. Оба. Хороший енот, можно держать дома и кормить как собака корм.
@темы: информация о мире
-
-
12.08.2013 в 15:54-
-
12.08.2013 в 15:57-
-
12.08.2013 в 16:02-
-
12.08.2013 в 17:56Плачу - не могу.
Енот не кусать корень другой енот, енот родиться волк и любить лев!)
-
-
13.08.2013 в 17:24-
-
17.08.2013 в 18:50Ваш Егор Красный Пень)